Полустёртый мир

Лихой ветер хоть и обрёл небывалое могущество, но не стал сразу надевать чёрную мантию, шляпу звездочёта, очки и запираться в неприступной башне. Сила силой, но похулиганить очень охота. Ветер ещё не мог предсказать, чем обернётся та или иная шалость, поскольку не осознал все свои возможности. Поэтому творить безобразия он предпочитал на тропинках Межмирья. Чтобы никого не покалечить ненароком.

В тот день хулиганская часть Ветра разошлась не на шутку. Еле успел покинуть свой уютный домик и выпорхнуть в пространство между Мирами, как тут же БАБАХНУЛО — новый вид фейерверков — взрывается миллионом маленьких хризантем, и тот, кто отважится поймать хотя бы одну, в подарок получает самую любимую сладость.

Ветер уже несколько дней ладил несговорчивые чары — то розы вместо хризантем, то всем малиновые помадки вместо любимого лакомства. (Да, да, да, есть такие, кто не любит малиновые помадки). В этот раз казалось всё рассчитал, проконтролировал, но не тут-то было.

Кто же мог предусмотреть, что вылетит Ветер из своего мира на одном из зафиксированных Перекрёстков, да ещё и одновременно с незарегистрированным Грозомыслом?

Вообще-то Грозомыслы безвредны, если не концентрировать на них внимание. Померцают-помигают на грани восприятия и исчезнут. Но не дай вам все святые показать Грозомыслу, что он имеет значение. Любой взгляд дольше пяти секунд (доказано научно) воспринимается именно так. Грозомысл тут же принимает приглашение и поселяется в голове.

Выманить его оттуда практически невозможно, точнее мало кому удаётся. Особенно, если забирается незарегистрированный представитель. Зарегистрированных очень просто выманивают обычные лекари, посылая через печать регистрации чары невнимания. А вот куда заведёт мысли незарегистрированный Грозомысл, даже вообразить невозможно.

И уж конечно никто не пытался сотворить фейерверочное заклинание в присутствии Грозомысла, хотя какие только чары на нём учёные ни использовали.

Ветер аж глаза от изумления закрыл, а рот открыл. Бабахнуло знатно. Последнее, что успел заметить Ветер это недоумённо разглядывающего себя Грозомысла и разноцветные ниточки, тянущиеся от него в разные стороны. Одна такая ниточка захлестнула Ветра и потащила с такой силой, что он предпочёл потерять сознание. Очнулся довольно быстро, но открыв глаза, чуть опять же не отправился в небытиё. Он был в Запредельном Мире.

Многие знали о существовании таких миров, но никто и никогда не мог проникнуть в них. «А я смог», — констатировал факт Ветер. — «Главное — оказаться в нужное время в нужном месте. Интересно пострадал ли Грозомысл? Не хотелось бы…». Что там не хотелось Ветру мы так и не узнаем. Потому что в этот момент он увидел её. Отточенность линий, плавность изгибов, чистота движений оглушили его. А некая незавершенность и рваность контуров лишь сильнее будили любопытство.

— Привет. добро пожаловать в Полустёртый мир, — грустно улыбнулась она. — Наши учёные предсказали появление гостя из-за Грани. И отправили меня на встречу. Меня зовут Нави. Жаль, что ты так не вовремя появился. наш мир постепенно разрушается. А учёные никак не могут найти противоядия. И скоро мир будет полностью стёрт, — она застенчиво пожала плечами, будто извиняясь за такое безобразие.

— Привет, — прохрипел он, видимо большой бум как-то умудрился повредить голосовые связки. Он лишь сейчас заметил, что рваность и незавершённость это не её личная особенность, а свойство всего мира. Чёрно-белого мира. Будто кто-то очень большой сначала нарисовал мир огромным простым карандашом, а потом столь же крупным ластиком стёр часть, видимо недовольный полученным результатом. — Меня зовут Лихой Ветер, с недавних пор. а почему собственно Полустёртый? Мне кажется, ваш мир просто не дорисован. Не пробовали смотреть с этой точки?

— У нас есть секта «Дорисуем мир!». В ней всего два человека — отец и дочь. Сумасшедшие. Они не только дорисовывают, но и разукрашивают. Конечно, очень красиво, но абсолютно не научно и бессмысленно, — и тут она резко толкнула его и раскрыла зонтик, тоже наполовину стёртый. — Вот видишь, ещё кусок отвалился, — сказала она, стряхивая грифельную пыль с полузонтика. — И то, что они дорисовывают тоже осыпается…

«Не может быть, не может быть, — билось в голове у Ветра. — Верю, что здесь что-то не так.»

— Ты тоже хочешь помочь, — улыбнулась она половинкой губ. — Попробуй, мы никому не отказываем, — она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щёку. — теперь у тебя доступ нулевой категории.

Ветер почувствовал лёгкое жжение в месте поцелуя и, дотронувшись, обнаружил крошечную печать.

Нууу… я тогда пойду? — спросил Ветер.

— Конечно. очень хочу сказать, ещё увидимся, но сам понимаешь, — вздохнула она и снова раскрыла полузонтик.

*****************

Ветер знал, что если расслабиться и довериться ногам своим, они обязательно выведут его к Причине. И создав воздушный щит над головой, отправился, куда глаза глядят, точнее ноги ведут. Совершенно забыв про разноцветную нить Грозомысла, всё ещё обвивающую его лодыжку.

Но через некоторое время нить сама напомнила о себе. В какие-то стороны она с удовольствием разматывалась, а в некоторые ни в какую, причиняя Ветру невыносимую боль, если он пытался сопротивляться. Так и шёл Ветер, направляемый разноцветной нитью. как компасом. Пока не забрёл на территорию высоченных гор.

Глаза так привыкли к черно-белому окрасу мира, что ярко-голубую точку высоко в горах он заметил далеко не сразу.

Здесь постоянно гремели камнепады. Здесь миру почему-то было легче разрушаться. Ветра это не остановило. Он с лёгкостью добрался до странного ярко-голубого камня, совершенно чуждого для этого Мира. В этот миг нить дернулась и потащила Ветра на самый острый край камня. «Сейчас проткнёт!»- успел подумать ветер и провалился в голубой портал. Уж межмировые порталы ни с чем не спутаешь, поэтому Ветер испугался совсем чуть-чуть.

В новом мире он обнаружил себя под кроватью. Подождал немного, чтобы глаза привыкли к темноте, и заработали чары, встроенные в нос и очищающие вдыхаемый воздух от всего, чего угодно, и огляделся. Сначала не понял, что эта громадина — это просто коробка с карандашами, а белые, точнее уже серые от пыли, полотна — это рисунки, завершенные полностью и только начатые, но все поражающие своей нереальной реальностью. Сам Ветер лежал на чёрно-белом рисунке…

Ветер аккуратно выглянул из-под кровати и обнаружил, что комната явно детская. Хозяин — мальчик лет 10, хоть и очень большой — спал на кровати, и, несмотря на включенный светильник, беспокойно ворочался в кровати и стонал.

Ветер беспрепятственно проник в кошмар мальчика, ведь дружба со снами была врождённым талантом Ветра. и стал свидетелем нелепой сцены:

— Ну кто так рисует?! все пропорции нарушены, — кричала большая черная клякса. — Сотри немедленно, — и протянула ластик.

Мальчик глотал слёзы и отчаянно мотал головой.

— Тогда я сама, — и черная клякса с ужасным скрипом провела по черно-белому рисунку ластиком, а потом ещё раз и ещё.

— Нет, нет, нет, — кричала каждая клеточка мальчика, но сделать ничего он не мог — слишком верил кляксе.

Лихой Ветер быстро осмотрел комнату и схватил первое, что попалось под руку: «Держи, это волшебная палочка. Мы сейчас вместе кляксу просветим!»

Малыш очень обрадовался неожиданному союзнику и крепко схватил голубой карандаш:

-Только не убивай её, она хорошая!

— Ну что ты! мы просто подрегулируем ей глазомер, и она больше не сможет Измерять. А теперь внимание — как только я закончу произносить заклинание, сразу направь на неё каран… э… волшебную палочку.

И Ветер зашептал антиматематическое заклинание. Малыш зажмурился и от усердия буквально проткнул кляксу, а с ней и рисунок. Ветер, конечно, в эту минуту не помнил о непредсказуемости влияния Грозомысла, да и вообще о нити ничего не помнил. Но нить вновь дернулась. И вспышка получилась такая яркая, что Ветер вновь потерял сознание.

«Второй раз за день…» — первое, что подумал Ветер, очнувшись.

— Я рада, что ты вернулся. И мне очень жаль, что ничего не получилось… — первое, что он услышал, очнувшись.

Открыл глаза и увидел её, всё такую же недорисованную или всё же полустёртую?

— Как ты меня нашла?

Она вновь извинилась, слегка качнув плечами, и внимательно посмотрела на него.

— Печать. Понятно, это не доступ, это контроль нулевого уровня, — даже не стал сердиться Ветер. — Я очень надеюсь, что получилось. Я не знаю, что. но что-то определенно изменится. «Пусть, пусть он победит кляксу», — думал в этот момент Ветер, и отчаянно скрещивал пальцы за спиной.

— Ну раз мы здесь, давай поболтаем ногами с обрыва. Давно я так не развлекалась, — не поверила она ему.

Они сели на самый край, раскрыли полузонтик (он, конечно, окружил их воздушным щитом) и болтали ногами… Тайком друг от друга всматриваясь, а вдруг… Ничего не менялось, всё также гремели камнепады, всё так же она виновато улыбалась половинкой губ, когда её взгляд встречался с его. Потом прижались друг у другу и уснули. Всё же очень долгий и трудный день был у обоих.

А в утренней тишине на лимонно-жёлтом небе восходило голубое солнце. Огненно-красные деревья пылали в его лучах, а горы стремительно обретали завершённость и глубину.

(С) Автор картины Елена Солнцеедка 

Поделиться ссылкой: